Итоги Года культуры придется осмыслять долго. Как любят сейчас писать в экономических обзорах, год закончился «разнонаправленно». И одной из самых «разнонаправленных» стала сфера «квартирного вопроса» для театров, в очередной раз подтвердив, как прав был Воланд, – квартирный вопрос может испортить кого угодно.
Начну с радостного. Целый ряд театров значительно улучшил свои жилищные условия. После затянувшегося ремонта открылся Большой драматический театр имени Товстоногова. Шеренга домов на набережной Фонтанки обрела свою доминанту, зеленый фасад БДТ сейчас празднично оживляет их песочно-желтый строй. Зал театра вернул любимый Товстоноговым «цвет небесный синий цвет». Парадно сияют люстры и светильники на лестницах, ноги утопают в ворсе ковров. А на обновленной и оснащенной всеми современными прибамбасами сцене Андрей Могучий выпустил первую премьеру – «Что делать?» по Чернышевскому.
Электротеатр «Станиславский» уже пустил гастролеров, хотя официальное открытие в конце января. Новому худруку Борису Юхананову и его другу-художнику Юрию Харикову удалось преобразовать мрачное, пропахшее съестными запахами здание в одно из самых элегантных мест в Москве. Оборудован новый подвальный этаж, отданный гардеробу. В расширившемся как по волшебству фойе театралы безуспешно пытаются угадать контуры прошлого малюсенького помещения. Сохранившиеся фрагменты лепного потолка и старая лестница привносят очень уместную ретроноту. Соразмерный и функциональный зал-трансформер. Про гримерные с диванами в стиле модерн и потолками, расписанными небесными светилами, репетиционные и прочие служебные помещения знатоки рассказывают, широко раскрывая глаза.
Преобразилась Сцена на Сретенке Театра Маяковского. Архитектор Сергей Куцевал сумел преобразовать характерные черты старой постройки в элегантное черно-белое пространство, где буквально каждый сантиметр становится площадкой для игры – от буфета до курилок, от лестничных проемов до коридоров (что уже использовано в новой премьере театра «Декалог», пригласившей зрителей в путешествие по театру).
Буквально за месяц до открытия Сретенки Сергей Куцевал завершил строительство нового здания Камерного театра, которое стало одной из городских достопримечательностей Воронежа. Удачно вписанный в небольшое пространство рядом с центральной площадью Камерный театр сейчас стал визитной карточкой нового театрального строительства в России.
И здесь бы поставить радостную точку «квартирных итогов года». Но увы…
Как поется в популярной песне, «рядом со счастьем ходит беда».
Закрылся на ремонт Театр на Таганке. И – грустные предчувствия терзают душу: не станет ли этот ремонт последним добивающим камнем в бывший легендарный коллектив? Объяснюсь. Театр уже несколько лет не имеет художественного руководителя, а проводить ремонт в отсутствие лидера – вещь странная, чтобы не сказать больше. Все знают, как ремонтируются наши «ничьи» подъезды. Бравая бригада красит верх белым, середину – зеленым, низ – ядовито-коричневым (так было еще при прадедушках, так красят и сейчас). Если эта бригада придет в вашу квартиру в отсутствие хозяина и начнет ее «ремонтировать» по своим лекалам – кому такой ремонт будет в радость? А театр к тому же не только дом, он еще и художественная мастерская – одному режиссеру нужна сцена, другому – зал-трансформер, третьему – поворотный круг… БДТ ремонтировали куда дольше запланированного именно потому, что в ходе ремонта сменился худрук и сцену пришлось год переделывать под новые требования. Ремонтировать театр без худрука – все равно что покупать в подарок туфли, не зная размера ноги…
Кроме того, Театр на Таганке – место историческое, хранящее память о вершинных спектаклях ХХ века, о Юрии Любимове, Давиде Боровском, Владимире Высоцком и многих других…
БДТ восстанавливал проработавший в этом театре полвека гениальный сценограф Эдуард Кочергин. Когда ремонтировали Александринку, главным человеком на стройплощадке был вовсе не прораб, но замечательный историк театра Александр Чепуров – к нему носили каждый гвоздь и каждый кусок обоев… Кто из историков театра следит за ремонтом Таганки и отвечает за сохранность ее мемориальной части? Кто отвечает за сохранность всех артефактов, всех предметов, всего наследия великого периода истории Таганки? Все эти вопросы остаются без ответа (нельзя же считать серьезным ответом ссылку департамента культуры Москвы, что за сохранностью будет следить вдова Юрия Петровича – Каталин Любимова).
Все эти вместе взятые непонятные обстоятельства лихорадят соцсети и слегка обалдевшую от Года культуры общественность. Таганка – слишком большая часть нашей с вами памяти и души, и она заслуживает уважительного с собой обращения.
Наконец, самое одиозное событие в «квартирной сфере»: своего театрального дома лишился московский Театр.doc. В одночасье обитатели скромного подвала (примерно на 30–40 мест) в Трехпрудном переулке оказались выселенными Москомимуществом аккурат на улицу. И были вынуждены прибегнуть к краудфандингу, чтобы собрать денег на аренду нового помещения. Теперь организаторам театра предстоит заново пройти все этапы ремонта-обживания-привыкания к новому, плохо приспособленному к театральным нуждам пространству…
Если даже в столице, где счет театральных площадок идет на сотни, как выяснилось, ни популярность, ни согласный хор театральной общественности не защищают и не спасают театр от участи бомжа, то что ждать в провинции? Кто поручится, что обитатели вновь отстроенных или отремонтированных хором завтра не разделят участь своего попавшего под административный каток собрата?
